Вульгарное примитивное понимание духовных скреп

«Мы должны уйти от вульгарного примитивного понимания светскости», сказал Путин. Вот так взял и сказал. А еще сказал, что «РПЦ и другие традиционные религии должны получить возможности для полноценного служения в таких сферах, как поддержка семьи и материнства, воспитание детей и молодежи, решение социальных проблем и укрепление патриотического духа вооруженных сил».

Слово «светскость» — это, очевидно, намек на конституцию. Обратимся к первоисточнику:

Статья 14
1. Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом.

Несомненно, поддержка семьи и материнства, воспитание детей и молодежи, поддержание духа вооруженных сил — важные государственные задачи. Ими должно заниматься само государство. По конституции отдавать их церкви нельзя. Или если очень хочется, то можно? Конституция и так ведь уже растоптана.

Пять лет назад, когда я писал эссе о связи государства и религии, основанное, в общем-то, на интерпретации фактов, я и представить не мог, в какую историю попадет церковь. Квартира и часы патриарха, дело Pussy Riot, православные дружинники. Уже давно вопрос об интерпретации фактов не стоит.

Не столь важно, свидетельствует ли преследование Pussy Riot о силе РПЦ, или это попытка государства дискредитировать РПЦ в ответ на ее усиление. И так ясно, что церковь выбралась за конституционные рамки. И после этого не нужно удивляться выступлению Pussy Riot в храме или заявлениям в следственный комитет о проверке существования Бога и присутствия мошенничества в деятельности церкви.

Недавно Шендерович сформулировал интересную идею (правда, на примере отношения к Сталину, но суть подойдет и к этой заметке):

У нас это [отношение к Сталину — Р. П.] продолжает болеть, зудеть и так далее. Это вопрос не решенный. Мы как нация — не решили, как к этому относиться! Мы живем в стране, где нету одного отношения к своему прошлому, оно не отрефлексировано как у нации. То есть это означает, что, собственно, нации нет! Нет общего знаменателя. Мы живем в стране, где для одних он кровавый негодяй, как для меня, например, палач, а для других — свет в окошке, эффективный менеджер. Это значит, что одной нации — нету. Нет общего знаменателя.

У нас нации нет, господин Путин. Нам не духовные скрепы нужны. Скреплять-то нечего.