Как опознать лженауку

Алексей Тимошенко хорошо написал о выявлении научных шарлатанов: Как опознать лженауку.

(Добавлено 28.03.2018.) Скопирую текст сюда, чтобы не потерялся совсем:

Недавно мне привезли (спасибо теще) книжку С.Э.Шноля “Гении и злодеи российской науки”. А еще в N+1 раз я читал всякие псевдонаучные опусы и комментарии. И не выдержал…

Текст, который вы видите, ни в коем мере не руководство “как быть настоящим ученым”. Я сам ученым не стал, поэтому было бы просто наглостью кого-то этому учить; этот текст про то, как не стать жалким фриком, потратившим многие годы на бесполезную писанину, претендующим на гениальность и в итоге не получившему ничего. Этот текст про то, как не отдать пять (десять, пятьдесят, далее везде) тысяч рублей мошенникам, продающим кусок дерева или пластмассы под видом чуда. Это популярный, а не научный текст, в нем нет ничего нового с точки зрения науки, так как его цель — рассказать про уже известные вещи, а не поведать о чем-то совершенно новом.

Вот. Вот с этого и начну. Знаете, чем отличается научный текст? Он всегда нов. В нем так много всего нового, что людям “не в теме” он будет непонятен, потому что научный текст подобен новости, которую передают для своих. Элементарный бытовой пример — женщина, рассказывающая подруге про то, что ее зять недавно устроился на работу, будет говорить так, что случайные наблюдатели ничего толком не поймут. Им будет непонятно кто такой Виталик, что за проблемы “о которых я говорила, с Машкой” у него были до этого, что это за “завод, на котором еще Пал Палыч работал” и так далее. Но ее собеседница, которая общается с нашей героиней уже двадцать пять лет кряду, и так все это знает.

Научный текст более строг, но он пишется для людей, чьи знания о предмете уже значительно превосходят знания обычного человека. Ученые, которые пишут свои статьи, до этого занимаются своим предметом минимум несколько лет и потому они знают достаточное количество вещей, которые представителям иных специальностей неизвестны и которые никто не расписывает. Вот пример: если физик или математик пишет “вектор”, то он не будет расписывать, что вектор — это такая особая упорядоченная последовательность чисел, так как с векторами все те, кому адресован текст, познакомились еще в институте. Вы же, когда звоните своим друзьям и говорите “в субботу идем в кино” — не уточняете, что идете в тот же кинотеатр, куда ходите все время!

Научный текст для не-ученых непонятен. Если вы вдруг видите текст, который о науке, но вы его понимате (или вам кажется, что вы его понимаете, про это мы поговорим ниже) — это уже так называемый популярный текст. Откройте раздел “Наука” на любом крупном новостном сайте — там будут именно популярные тексты. Они пишутся для того, чтобы люди знали о научных событиях, но это уже не наука, а журналистика.

Иными словами: если вам рассказывают что-то о науке и вы это понимаете (не будучи при этом ученым) — это новость, но не руководство к действию. Нельзя стать Марадонной, читая заметки про чемпионат мира, а продавать квартиру и на вырученные деньги играть на бирже под впечатлением от заметок про торги — идея явно не из блестящих! Новости про войну не учат стрелять из автомата, новости про ликвидацию аварии на нефтяной скважине не учат такие аварии ликвидировать, новости про рост цен на недвижимость не делают из вас риэлтора. Это нормально и все, что я пока хочу сказать — что с наукой все так же.

Признак жулика

Если при вас начинают “элементарно” “разоблачать” ту или иную общеизвестную вещь — например, рассказывать о том, что ВИЧ не существует, что глобального потепления нет, американские астронавты на Луне не были, а евреев нацисты массово не убивали — это повод задуматься. Неужели сотни тысяч специалистов не догадались до того же самого? Неужели сложный язык науки и весь ее информационный багаж оказался ложным? Подумайте — если десять автомехаников скажут, что машина, которую вы хотите купить, напрочь “убита”, требует переборки двигателя и коробки передач — кому вы поверите, механикам или продавцу, утверждающему что машина в идеальном состоянии, благо кузов блестит и коврики чистые?

Если что-то опровергается “на пальцах”, то это почти наверняка неверное опровержение. Оно основано на том, что большинство людей не просто не знает научных реалий, но и не понимает в полной мере их сложности. Наука кажется отвлеченной и далекой, однако она не менее конкретна и жива, чем финансы или автомобильное дело, разница только в том, что многие научные доказательства не столь ощутимы для обычного человека, как пустой кошелек или черный дым из выхлопной трубы.

Опровергаются, кстати, обычно популярные тексты или, в случае самых старательных опровергателей, наиболее известные. Недавно, например, я видел человека, доказывавшего что ВИЧ не бывает, так как якобы общепринятый анализ крови на наличие антител к ВИЧ дает высокий процент ошибок. Человек слышал про то, что для диагностики ВИЧ применяют тест, выявляющий антитела к вирусу, но ничего не знал про то, что существует и несколько других методов, причем доступных далеко за пределами столичных клиник. Другой опровергал глобальное потепление, говоря про то, что якобы рост концентрации углекислого газа измеряют в единственной лаборатории, стоящей на вулкане рядом с автомобильной стоянкой — этот “разрушитель мифов” не имел никакого представления о том, что концентрацию CO2 меряют в сотнях лабораторий, а Мауна-Лоа лишь самая известная.

Низвергатели Эйнштейна практически все сосредотачиваются на его формулах теории относительности, но очень малая часть этих людей пытается опровергнуть уравнения Дирака (следующие из теории относительности), а попутно всю квантовую электродинамику, астрофизику и физику частиц высоких энергий. Чтобы засечь лжеученых, можно и не быть специалистом — достаточно просто помнить о том, что большую часть науки широкой публике не показывают, большая часть науки делается на страницах специализированных журналов.

Закрытость

Из написанного выше можно подумать, что наука — это нечто закрытое. Но это неверно в том отношении, что никто не охраняет секреты физики, химии, биологии или медицины! Напротив — каждый год в университеты всего мира приходят сотни тысяч людей, во многих случаях совершенно бесплатно, им часто даже обеспечивают жилье и платят небольшую стипендию. Им по полдня минимум рассказывают все то, что необходимо для понимания тех самых научных статей и любой желающий может этим воспользоваться. Выпускаются книги, в которых объясняются различные разделы науки — их тоже можно свободно приобрести в любом приличном книжном магазине, а кое-что скачать и через интернет.

Сами научные статьи публикуются в журналах, подавляющее большинство которых как минимум доступны через библиотеки. Кое-какие — например серии PLoS (Public Library of Science, Общественная научная библиотека) доступны вообще всем и бесплатно — можете скачать любой понравившийся материал и прочесть его. У физиков и математиков есть электронная база arXiv.org, в которой выкладывают препринты (то есть черновые, еще не опубликованные) варианты статей и, к примеру, знаменитые статьи Григория Перельмана были выложены именно там, снова бесплатно и для всех без исключения.

Секреты есть у технологов и конструкторов, но чистая наука почти всегда открыта. Ее язык требуется знать, но точно так же и водителю, к примеру, надо тоже знать перечень дорожных знаков, положение педалей тормоза и газа, место, куда требуется вставлять ключ зажигания и многое другое. Никто же не говорит, что автомобилисты “закрытое сообщество” на этом основании и за счет того, что водительские права не дают всем желающим и просто пришедшим в ГИБДД!

Признак жулика

Если выясняется, что у человека есть своя уникальная теория (или свое изобретение, в корне меняющее представления ученых о мире, какой-нибудь двигатель с КПД 200%, например), то первым делом стоит поинтересоваться, где он опубликовал свою статью с описанием открытия. Если нигде — то это очень плохой признак, практически со 100% вероятностью указывающий на жулика. Ученый, который нигде не публикуется — это фактически нонсенс, так не бывает.

То есть, конечно, часто приводят в пример Перельмана — дескать, его доказательство ни в какой журнал не посылалось. Это так, но дело в том, что к тому моменту Перельмана очень неплохо знали коллеги… и знали благодаря публикациям, которые у него были на другие темы. Мне еще как-то приводили в пример математика Эйлера, но там уже шла речь об откровенном подлоге — списку научных работ этого ученого и сейчас позавидовали бы многие! Бывают плохие ученые со многими скверными статьями, бывают недобросовестные директора институтов, которых ставят в соавторы подчиненные, есть нечестные способы повышения цитируемости за счет своих аспирантов — но хороших ученых без статей вообще не бывает.

Аналогично, кстати, обстоят дела и с научной карьерой. Далеко не всякий директор или академик хороший ученый, но претендующий на переворот основ гений в статусе младшего лаборанта или даже научного сотрудника, но в возрасте 60 лет — явление очень подозрительное. Человек, который служит в армии тридцать лет и при этом находится в чине прапорщика — вряд ли обладает талантами маршала, пятидесятилетний клерк — вряд ли блестящий финансист. То есть никто не мешает верить в чудо, но чудеса на то и чудеса, что не происходят на каждом шагу.

Уникальность

Понять, что отличает науку от попыток ее имитировать, можно довольно просто — задав себе вопрос “А чем я сам занимаюсь?”. Ответ на него может быть разным. Я, автор этих строк, например, могу сказать что работаю журналистом. Это совершенно верно, но довольно расплывчато, так как точно так же ответит футбольный комментатор, папарацци, репортер криминальной хроники, специалист по автотехнике из журнала “За Рулем” и колумнист, пишущий эссе для своей регулярной колонки.

Более точный ответ — я научный журналист. Еще точнее — научный журналист, ведущий раздел “Наука” в новостном издании, ориентированном на широкую публику, а совсем точно — научный обозреватель GZT.RU. Если бы спросили два года назад, то ответы шли бы от “тестировщик программ” до “тестирую систему распознавания рукописного текста”, каждый новый уровень вносил бы дополнительную конкретику.

Строитель строит дома, но вообще-то он крановщик и последние два года работает на возведении панельных многоэтажек. Врач лечит людей, но вообще-то он педиатр-невропатолог и работает в основном с детьми, больными церебральным параличем. Сантехник занимается водопроводом, но вообще-то именно наш герой специализируется на монтаже металлопластиковых труб в новых домах. Ученые, как это несложно догадаться, делают так же — биолог изучает рак, но вообще-то занимается проблемой мутаций в клетках меланомы. И открытия, которые сделает ученый, скорее будут про мутации в клетках меланомы, а не про рак вообще.

Если кто-то говорит, что его открытие разом объясняет возникновение рака, СПИД-а, феномен памяти, телепатию, аварию на Саяно-Шушенской ГЭС и смену правителей России — перед вами почти наверняка жулик. Вы же не поверите наемному рабочему, который говорит что умеет делать все работы по ремонту разом, чинить любые автомобили, любую бытовую технику и все это при том, что у него как назло нет документов, а русский язык немного хромает?

Проблемой “рака вообще” (кстати, медики уточнят — рак это далеко не все злокачественные опухоли, та же меланома, строго говоря, не рак, да и саркома тоже. Правда, прогноз от этого не меняется, от замены “рака кожи” на “меланому”) занимаются десятки тысяч людей — но никто не знает о раке всего. Открытия, которые разом позволяют всем продвинуться вперед, делаются очень, очень редко… и, что особенно важно, их приложения тоже воплощаются не моментально. Квантовая механика, например, была именно всеобъемлющей теорией, но от написания первых уравнений квантовой механики до создания лазеров, атомных часов, светодиодов и томографов прошли десятки лет!

Мироощущение

Написав весь текст, который вы уже прочитали, я задумался. Мне показалось, что хотя и все пункты вроде верные, чего-то еще не хватает. И, видимо, не хватает еще одного критерия, который позволяет четко выделить жуликов. Мироощущение.

Жулики — или в лучшем случае просто псевдоученые, которые и сами заблуждаются — практически всегда мистики. Для них обязательно найдется в мире некая персонифицированная (проще говоря, обладающая чертами разумной личности) сверхсила. Это может быть религиозная сущность (и тогда мистик будет опровергать теорию эволюцию и утверждать, что Земле шесть тысяч лет), невероятно могущественная тайная организация, пришельцы или, на худой конец, будет многократно превышен вклад известных каждому структур. Органы госбезопасности, организованная преступность, правительство, академия наук — эти структуры, до которых в общем-то нормальным ученым дела особо нет (по крайней мере в большей, чем всем прочим, степени), будут упоминаться мистиком к месту и не к месту.

Если нормальный ученый говорит о школьном образовании, то он может посетовать на низкий уровень подготовки учителей, заговорить о неадекватности тестов и низких окладах. Если речь идет о медицине в контексте здравоохранения, то могут быть упомянуты снова низкие оклады, бюрократические проблемы, неэффективность профилактических программ или еще что-то столь же осязаемое. У мистика же все не так, у него вместо этого виден план по генетическому уничтожению народа, реализуемый геноцид и только что не подготовка к вторжению пришельцев. Верный признак лженауки именно в этом — она вся построена на восприятии мира как опасного, враждебного и при этом одушевленного, действующего против человека вполне сознательно.

В мире лжеученых единственный источник позитива — они сами. Вокруг яды, излучения, бактерии и вирусы, заговоры и обман — и лишь отвергнутый всеми герой может спасти мир. Поэтому уже слова “экологический кризис”, “исчерпание ресурсов”, “на краю пропасти” и тем более “наука зашла в тупик” должны настораживать: не все из них являются однозначным признаком жулика, но практически все жулики говорят именно так. Их любимая тема это “безопасность”, причем глобальная: не огнетушители или там УЗО, а сразу информационные войны или генофонд человечества (кстати, еще два верных тревожных словосочетания!), ибо мир-то неуютен. В нем нет бесплатного образования, бесплатных научных журналов, в нем новые технологии приносят только новые проблемы, а угроз слишком, слишком много.